Единый Шашечный Сайт

13 апреля исполняется 100 лет со дня рождения Вениамина Борисовича Городецкого.

Чем запоминается человек? Уникальностью личных качеств, что делает его непохожим на окружающих. Одна из самых ярких личностей на шашечном небосклоне – Вениамин Борисович Городецкий. Гроссмейстер, журналист, автор полутора десятков книг, сотен газетных и журнальных публикаций. Для меня большая честь называться его другом. Он познакомил меня с Юрием Арустамовым, и мы, живя в разных городах, создали “тройственный союз”.

Наше знакомство состоялось в 1961 году, вначале заочно, через “Учительскую газету”, где он редактировал отдел “Шашки”, пожалуй, один из лучших шашечных отделов в Советском Союзе. К тому времени у меня уже был солидный “стаж” в шашечной композиции, несколько лет, но всего одна публикация – в местной прессе. Все попытки пробиться в печать натыкались на подозрения в плагиате и отметались, что называется, с порога. Пришлось переключиться на стоклетки. Сочинив два этюда, я послал их в “Учительскую газету”, в отдел “Шашки”, редактируемый Городецким. Каково же было мое радостное удивление, когда оба этюда оказались опубликованными! А вскоре состоялось и наше очное знакомство в Кисловодске, куда Вениамин Борисович приехал на первенство ЦС “Спартак” в качестве заместителя главного судьи. Турнир оказался очень представительным, одно участие Исера Купермана говорило о многом. Я часто приезжал на турнир и благодаря Городецкому познакомился со многими. Главным судьёй был патриарх Матвей Леонтьевич Ашбель, спокойный, медлительный, рассудительный. До войны он был приличным мастером, в книгах мелькают его партии. Ну, а на склоне лет Матвей Леонтьевич стал непререкаемым авторитетом в судействе.

Куперман сделал в турнире всего одну ничью – с Виндерманом. Городецкий возмущался:
– Куперман удивляет меня. Жалуется: «Веня, результат испорчен!». Пятнадцать с половиной из шестнадцати ему мало!

Надо знать Купермана: это был настоящий максималист, стремившийся выжать из каждой ситуации максимум. Ему предстоял матч-реванш с Щёголевым, потому и нервничал. Пытался нагнать страх на соперника стабильной игрой.

Каждый из наших великих предшественников-гроссмейтеров был универсален и в то же время славен чем-то своим. К примеру, Зиновий Цирик считал, как машина и был непререкаемым авторитетом в области эндшпиля. Виктор Литвинович прекрасный аналитик и знаток дебютов. Борис Блиндер – тонкий стратег. Как-то мастер Валентин Цыганков поделился: «Я начал понимать суть позиционной игры благодаря Блиндеру, после проанализированной им партии с Балжаларским». Мне возразят, мол, Блиндер не гроссмейстер, но приведу фразу В.Б. Городецкого: «Всем нам, гроссмейстерам, должно быть стыдно, что Блиндер не гроссмейстер».

Сам же Городецкий рано отошёл от практической игры и целиком посвятил себя пропаганде шашек, через прессу, книги, публичные выступления. Это и выделяло его из плеяды гроссмейстеров.

В апреле 1994-го я приехал в Москву поздравить друга с 75-летним юбилеем. Сегодня мне хотелось бы воспользоваться поводом и опубликовать текст приветственного адреса четвертьвековой давности.

Нелегка была дорога:
То шипы, а то цветы…
К юбиляру, словно к Богу,
Обращаемся на «ты».

Всех твоих высот отметки
Не оспорит даже враг.
64 клетки –
Добровольный твой ГУЛАГ.

(Написано совместно с журналистом Еленой Демидовой, которой я очень благодарен за талантливое облачение моих идей в стихотворную форму).

– А на 80-летие приедешь? – спросил юбиляр.
– Нет, Вениамин Борисович, только на 90-летие.
Он всё понял: это было не обещание, а пожелание. Которое сбылось.

Очень давно, когда дочь Галина училась в институте, а сын Виталий был ещё школьником, я обратился к супруге гроссмейстера:
– Роза Григорьевна, а Витя играет в шашки?
– Боже упаси! Один гроссмейстер на семью – уже перебор!
Сын стал врачом, защитил кандидатскую. Опекал родителей, всячески помогал бороться с недугами. Но сам не уберёгся. В июле 94-го его не стало.

В 80-х гроссмейстер Городецкий открыл новые возможности в «Косяке Хромых», положив начало жарким спорам. Известно всем, что шашки – игра простая. А с другой стороны, хороша простота, если вокруг одной позиции столько лет не утихают споры! За простотой правил кроется глубина, которую не измерить.

Как-то, будучи в преклонном возрасте, Вениамин Борисович обронил:
– Чем глубже я вникаю в шашки, тем больше убеждаюсь в том, что никто в них ни черта не понимает.

Это не высокомерие, а преклонение перед неисчерпаемостью шашечных идей, дарящих эстетическое наслаждение. Он и себя в число «не понимающих» включал.

«Неисчерпаемая простота». Я думаю, в этих двух словах полно и точно отражена сущность нашей замечательной игры. Автором определения является гроссмейстер Городецкий. Его девизом было: «Копать глубже!». И он всю жизнь искал, копал, докапывался до таких глубин, которые иным и в голову не приходили. Ошибался. Снова копал… И находил! 

И всё же шашки были не единственной темой наших долгих бесед. В один из моих приездов в Москву Вениамин Борисович повёл меня в Институт психологии на лекцию молодого кандидата наук «Проблемы распознавания образов». Интереснейшая была лекция, хотя мне местами непонятная. Остаток вечера провели в обсуждении, кое-что для меня прояснилось. В конце он сказал: “Жаль, жизнь кончается, можно было бы заняться этим направлением применительно к шашкам, теперь уже не успеть”.

В конце шестидесятых Городецкий приехал на отдых в Кисловодск, в санаторий имени Орджоникидзе. Сказочное место: на вершине горы, в сосновой роще. Соседом по комнате был очень приятный человек по фамилии Ежов, работавший, если не ошибаюсь, в торгпредстве во Франции. Как-то он сказал мне, смеясь:
– Я никогда не был антисемитом, но придётся стать им: ваш друг каждый день потчует меня еврейскими анекдотами.

Действительно, анекдотов Вениамин Борисович знал великое множе-ство, и я закончу эти краткие воспоминания одним из запомнившихся мне:

– Абрам, ты читал сегодня «Правду»?
– Нет. А что там пишут?
– Ну, это не телефонный разговор.

Порой мне кажется, что какие-то анекдоты Вениамин Борисович придумывал  сам, настолько они сочетались с личностью, с его ироничным отношением к действительности.

Не могу себе простить, что не записывал наши беседы. По его рассказам можно было писать историю шашек (хорошее подспорье Сергею Николаевичу Горбачёву). Надо было иметь наготове диктофон или записную книжку, на крайний случай. Да что поделаешь?! Казалось, что это никуда не уйдёт, успею ещё. Но ведь ничто не вечно…

Полвека Вениамин Городецкий вёл меня по жизни, не только шашечной, и руку старшего друга, готового прийти на помощь, поддержать, дать совет, я чувствовал всегда. Эти строки – дань памяти человеку, которому я бесконечно благодарен за приобщение к красотам шашечной игры, за дружескую поддержку и настоящую отеческую заботу.

Мне кажется, ФШР и Московской федерации пора бы обратиться к мэрии Москвы с ходатайством об установлении мемориальной доски на доме, где жил гроссмейстер. А разве не заслужил он ежегодного мемориального турнира? Это стало бы признанием его заслуг перед шашечным миром.

Харм Вирсма, Яннес Ван дер Вал, Вениамин Городецкий, Ауке Схолма