Единый Шашечный Сайт

6 августа 80 лет исполнилось бы Александру Андреевичу Чеховскому — заслуженному тренеру СССР и БССР, международному арбитру, мастеру спорта, председателю Белорусской федерации шашек (1978-1980). В этот день о нём вспоминают друзья, ученики и коллеги.

Михаил Кац, международный гроссмейстер, заслуженный тренер СССР

Та случайность, что я стал тренером, — это напор Чеховского. Потому что, если бы не его звонок и настойчивость в 1974 году, я не начал бы тренировать. Я ведь не хотел. Продолжал бы играть сам, больше сосредоточился на этом. Как бы я узнал, что могу что-то делать как тренер? Если не тренирую и не хочу. Только если какой-то толчок будет. В этом колоссальная роль Чеховского в моей судьбе.

Но самое интересное в другом. Я ведь мог шашки просто миновать, если бы не Саша. Он, будучи десятиклассником, провёл первенство шестых классов в нашей 5-й школе Минска. Это был 1959 год. И уже в начале следующего года я стал тренироваться во Дворце пионеров у Бельского. Не знаю, что Сашу подвигло на это. Ну какой десятиклассник захочет проводить первенство в школе? В нём, конечно, талант организатора был колоссальный заложен. И эта «зараза» — шашки — попала в нас только благодаря ему. И где бы я был сейчас без них, неизвестно. Хотя таланты у меня были.

В то время Саша уже сам занимался. Он в русские шашки играл неплохо. В 1961 году мы играли на юношеском первенстве БССР, я провёл ему красочную комбинацию, она вошла в «Антологию». В том же, кажется, году Саша играл на юношеском первенстве Союза в Грузии.

В школе у него была кличка «Папа Римский». Саша в чём-то как-то держался особняком. Было видно, что отличается от других десятиклассников. Хотя ко мне, Гантваргу, Володе Астафьеву (затем его Таня у меня занималась) он относился с большой любовью. Потом из армии писал мне письма, и не только мне.

Характер у Чеховского был сложный. Я думаю, всё из детства идёт. Он же рос в приёмной семье, был детдомовцем. Об этом, может быть, мало кто знает. У них была потрясающая квартира на Автозаводе (район Минска. — В.А.), папа был полковником. Мама умерла в 1996 или 1997 году, я был в Минске тогда. Мы были на похоронах, потом сидели у Саши дома. Сестра ещё у него была сводная — Таня.

Как тренер Чеховской очень большой вклад внёс. Он умел детей привлечь, привить им любовь к игре. Ватутин — большая величина, шестым в мире был, победитель Олимпиады в команде. Свизинский, Зайдель, Акуло, Герловская — тоже ученики Чеховского. Дайновский сильным мастером был, он отошёл потом. Кого-то я наверняка забыл. Оля Герловская в Оренбурге, когда мы Кубок СССР выиграли, играла на юношеской доске и не подвела. Плюс важна среда: у Саши было много кандидатов, которые играли на профсоюзах, в других соревнованиях.

Организатором Чеховской был колоссальным. Все крупные соревнования, которых в Минске было множество, — матчи, международные турниры, чемпионаты СССР и мира — проходили отлично. Все минчане тоже заселялись в гостиницу, я почти во всех минских гостиницах жил на этих турнирах. Это всё Чеховской. В клубе на Бядули за сценой был кабинет. Во время турниров там стояли шашки для анализа, напитки разного рода, бутерброды. Была налажена демонстрация партий. Ещё он регулярно организовывал футбольные матчи в Стайках во время турниров, экскурсии. Саша очень сильно поднял организационную часть, от неё же тоже результаты зависят.

Помню случай на чемпионате мира в 1989 году в голландском Росмалене. Тогда на чемпионате Союза в Киеве в тройку попали только мои — Зоя, Ира и Лена. Я поехал с ними на мир руководителем делегации. Чеховской работал там судьёй. Это был первый год, когда начали давать деньги. Чемпионка получала две тысячи долларов, тренер — половину. За призовые места тоже платили. Мои заняли второе и третье, так что мне тоже что-то досталось. Получилось, что я имел кучу налички. Чеховской согласился всё взять для сохранности, такой жест дружественный сделал. Потом я в Москве без проблем отчитался.

В 1992 году произошёл конфликт у нас с Сашей такой, что я за сердце держался. Он же командировал меня на Олимпиаду, а я уступил место Ватутину. Приезжаю в Минск довольный, мои два ученика стали чемпионами. А Чеховской встретил моё решение в штыки, считал, что играть должен был я, а не Женя. Я знал, что если он упрётся, то его сложно переубедить. Но потом наши отношения снова стали безоблачными.

Когда я улетал в США в 1994 году, он проводы организовал. Мы собрались в гостинице Дворца. Часа в три ночи принесли горячую картошку с селёдочкой. И спели мне песню на мотив «До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся обратно скорей». Только не в лес, а в Беларусь. Я текст уже не помню. А в четыре утра пришёл рафик спорткомитета. Человек восемь в него погрузилось, и мы поехали в аэропорт. За всем этим стоял Чеховской. Он очень тепло обо мне написал в газете тогда.

Потом мы виделись, когда я прилетал в Минск в 90-х. А в очередной приезд в 2004 году я Сашу уже не помню.

Для меня Саша Чеховской — это человек, который в истории шашек в Беларуси имел огромнейшее значение.

      О.О. Я училась в 22-й средней школе. В 1971 году Александр Андреевич организовал школьный турнир среди девочек, в котором я заняла второе место. Так я попала в шашечный кружок Дворца пионеров и школьников. Через год выполнила первый разряд и в 1972 году в составе команды школы вместе с Юрой и Олегом Мироновыми, Геной Шарифкуловым поехала в Баку на всесоюзный турнир «Чудо-шашки». Там мы заняли первое место.

В 1972 году Чеховской пришёл к нам в 22-ю школу на должность завуча, а в старших классах стал вести астрономию. Он пользовался большим авторитетом и уважением и среди педагогического состава, и среди нас — учащихся. Был профессионалом. Строгим, но справедливым.

      В.З. Я где-то случайно что-то узнал и попал во Дворец пионеров на Энгельса. Тогда занятия там проводил Бельский. Учился я в классе четвёртом. Потом Израиль Самойлович ушёл, и кружок стал вести Чеховской.

      В.А. А я начал заниматься из-за Валеры Свизинского. Он первый пошёл на шашки. Потом организовывалась команда в нашей 16-й школе, нужны были туда участники. И Свизинский, с которым мы учились в параллельных классах, начал меня брать с собой на тренировки во Дворец пионеров к Чеховскому. Это был 1967-й или 1968 год. Помню, проходили отборочные игры между школами. Я сижу, смотрю на доску. Рядом стоят Чеховской со Свизинским. Потом оказалось, что я не видел отдать одну побить две. Подзатыльник не дали, но очень на меня обижались. Такой уровень игры был тогда.

      О.О. Тренировки проходили три раза в неделю. Нас, девочек, было немного, поэтому занимались все в одной группе. В дальнейшем к Александру Андреевичу стало приходить много детей, и он разделил нас на две группы: старшую, где занимались в основном кандидаты и мастера, и младшую (начинающие). В нашу младшую группу пришёл тогда ещё совершенно маленький Женя Ватутин.

      В.А. Я про вашу группу вообще не знал.

      В.З. В старшей группе с нами занимались ещё Валера Свизинский, Миша Дайновский.

      В.А. Александр Андреевич очень серьёзно подходил к проведению занятий. В русских шашках, с которых мы начинали, много дебютов, но какой-то хорошей книги по ним не было. Обычно приводились партии, отнесённые к какому-либо дебюту, с минимальным анализом.

На занятиях мы разбирали такие партии. Со временем он стал нам выдавать задания на дом: на листке из обычной школьной тетради предлагался законченный вариант какого-либо дебюта (например, «Косяк»), с эндшпилем, в котором нужно было найти выигрыш. Позиция была нарисована на листике. И таких листиков-вариантов по одному дебюту было множество. Это был очень кропотливый труд тренера.

В кружке постоянно проводились соревнования, первенства Дворца пионеров, призёрам вручались грамоты, присваивались разряды. Это сильно стимулировало. Регулярно вывешивалась стенгазета с фотографиями участников поездок, соревнований. Александр Андреевич много фотографировал и раздавал снимки нам. Только сейчас я подумал, что это стоило немалых денег.

      О.О. На занятия кружка мы бежали как на праздник. Там была очень доброжелательная атмосфера. В этом заслуга в первую очередь Александра Андреевича. Разбирали комбинации, партии, затем обязательно проводился небольшой турнир.

Не знаю, как на ребят, а на меня тренер никогда не повышал голос. А я была такая рёва. Проиграю выигранную позицию, слёзы градом, а Чеховской всегда успокаивал, говорил, чтобы я не расстраивалась, верил в меня. В этом плане я ему очень благодарна. Иначе бы, наверное, ушла из спорта.

      В.З. Я запомнил отлично вот какой момент. В 1969 году первенство СССР по международным шашкам в Харькове выиграл Гантварг. Я прекрасно помню его партию с Залитисом, там такая сложная комбинация была. В Минск Гантварг возвращался ночью. Чеховской говорит: «Давайте, ребята, встретим чемпиона на вокзале». И мы все пришли к поезду. Там была большая компания, не только мы.

      В.А. Помню, позже Чеховской Гантварга приглашал к нам на занятия, он показывал свои партии.

      О.О. Александр Андреевич всегда был опрятным, педантом. Одевался с иголочки, всё выглажено. Он выделялся среди всех тренеров. Я как девочка всегда обращала на это внимание.

      В.З. Чеховской из семьи военного. Они жили над универмагом возле автозавода, в стареньком доме. Я был у него. Знаю, что сестра у него была.

      В.А. Сестра у него была, и, наверное, она родила, потому что я как-то звонил Чеховскому и он мне очень строго сказал, чтобы я говорил потише. Боялся ребёночка разбудить. И, по-моему, в конце концов он оттуда ушёл в квартиру в Зелёном Луге.

      В.З. Это было пересечение улиц Белинского и Якуба Коласа, кажется. Квартира была на первом этаже. Я как-то один раз там был.

      В.А. Ещё я сказал бы, что Чеховской был принципиально честным. Когда у меня были тяжёлые времена, он в 1996 году пригласил на соревнования, выдал талоны. Это была поддержка. Я у него спросил: «Бывает же такое, что соревнования проводятся чисто условно: деньги взяли, результаты написали, ничего не игралось. А вы так не делали?» — «Нет, я не ворую».

Когда я после института пошёл на завод, очень мне хотелось в отпуск летом поехать, а по графику он стоял в ноябре. Я позвонил Александру Андреевичу, попросил сделать письмо от спорткомитета, чтобы была причина перенести отпуск. Он ответил, что такого сделать не может.

      О.О. Знаю, что с ребятами после каждой тренировки в выходные дни Чеховской играл в футбол.

      В.З. Да, на Тракторном стадиончик есть, между дворцом и универмагом. Там несколько площадок, на которых мы играли после занятий. Зимой, когда лежал снег, играли ещё на стадионе «Динамо», там, где были теннисные корты раньше. Из Дворца пионеров, а он рядом совсем, мы шли туда, чтобы поиграть.
Александр Андреевич тратил на нас, детей, много личного времени. Отдавался делу самозабвенно.

      В.А. Играли и в настольный теннис в парке Горького.

      О.О. Тренер старался, чтобы у ребят была спортивная форма.

      В.А. Я помню, как её получал. Красивая форма была. На проспекте был магазин «Спорттовары», нас заводили в какую-то подсобку и выдавали форму.

      О.О. За победу в республиканском турнире «Чудо-шашки», который проводился в Щучине, команде школы, кроме основных подарков, выдали спортивную форму. Я свою отдала ребятам.

      В.З. Чеховской вёл занятия в школе и после этого тратил своё время на нас. Часто ездил с нами на соревнования. Помню, был в Литве тренер по шашкам, который одновременно работал учителем. У него дома за огромным столом вся наша команда во главе с Чеховским ела цеппелины.

      В.А. На соревнования мы ездили на поездах в плацкартных вагонах. Чаще всего находили свободное купе и собирались все вместе, разбирали какой-нибудь вариант. В таких случаях столик с шашечной доской облеплялся со всех сторон, залезали на вторую и даже на третью полки.

      О.О. Александр Андреевич отдавался работе полностью. Почти всегда с нами сам ездил на соревнования. Всегда переживал и заботился о нас. Помню, как-то раз его не отпустили с работы, и мы сами поехали в Оренбург на юношеское первенство Союза. Я была за старшую. Чеховской попросил знакомого тренера встретить нас в Москве и помочь с пересадкой на другой вокзал.

К Александру Андреевичу можно было всегда обратится с любой проблемой, и он старался помочь.

В выходные дни часто ездили в Вильнюс на матчевые встречи, которые организовывал в шашечном клубе тренер Яков Шаус. Были в Ленинграде, Симферополе, Киеве. Ездили и по Беларуси: Витебск, Гомель, Могилёв. Прекрасное было время.

      В.А. Со мной был случай в Оренбурге на «Чудо-шашках» в 1971 году. Во время турнира организовали субботник, и нас повезли на какую-то комсомольскую стройку в степь, где мы таскали мусор. Мы несли носилки, не помню уже с кем. Я шёл впереди. Стоит тельфер и на нём балки железобетонные. И чтобы мы смогли пройти, студент опускает эти балки. Одна из них отваливается, и падает прямо мне на ноги. Я не помню, что там произошло. Наверное, я подпрыгнул, она упала на землю, и я уже на неё опустился. Прибегает Чеховской — обнимает, целует. Уже потом, через какое-то количество лет до меня дошло, чем всё могло закончиться.

     В.З. Я хорошо запомнил такую историю. Мне было лет 12. Надо было ехать в Киев, это был первый мой выезд за пределы Минска. Команда была из трёх человек. Одна была Люба Салынина, ей было лет 16. Кто был третьим, не помню. Чеховской приходит к моим родителям. Они спрашивают, чем я буду заниматься в свободное от соревнований время. Он: «Ну как обычно: вино, карты, женщины». — «Тогда пускай едет».

      В.А. Очень много маленьких ярких воспоминаний. Детей Чеховской любил, это было видно.

      В.З. Дети — это огромное терпение. На нас он тратил всё свое личное время.

      О.О. Александр Андреевич очень много для нас, кружковцев, сделал: влюбил нас в шашки, воспитал большую плеяду кандидатов и мастеров спорта, которые выигрывали республиканские и всесоюзные соревнования или были призёрами. Дружба между нами осталась до сих пор. О том времени вспоминается только всё хорошее.

Евгений Ватутин, международный гроссмейстер, победитель Всемирной шашечной олимпиады в составе сборной Беларуси

Заниматься шашками во Дворец пионеров к Александру Чеховскому я пришёл в семь лет. Я пошёл во второй класс, и меня решили туда пристроить. Отец предлагал идти на шахматы (он был большим их любителем), но я упёрся и выбрал шашки. Причину уже не помню. Занятия проходили по воскресеньям, и, по-моему, ещё один раз в неделю я туда ездил, может, даже после продлёнки в школе. В этот день мы смотрели дебюты, партии, а по воскресеньям, как правило, играли. Собиралось много детей. Мне кажется, две группы человек по 20 играло.

Из тех, кого я помню, когда мне было лет 12 и кто имел отношение к стоклеткам, это, понятно, Владимир Зайдель (чемпион СССР среди юношей), Виктор Акуло тогда много играл; был такой кандидат в мастера Ботвинник Владимир, Евгений Смолин, он недавно среди ветеранов играл, Оля Герловская, понятно. Михаил Дайновский прилично играл. Помню такую фамилию Ажгиревич, были братья Мироновы — Юрий и Олег, занимался хулиганистый Шарифкулов Геннадий.

В первый год занятий я домашних заданий от тренера не получал, а потом он уже начал их давать. У Чеховского были расписаны в русские шашки какие-то варианты, дебюты, какие-то карточки. Была система, был порядок. Если учесть, что он ещё в школе работал, то очень большая нагрузка на него выпадала. А с какого-то момента Чеховской завучем начал работать, тогда, видимо, свободного времени стало ещё меньше. И, несмотря на это, до моего перехода к Кацу (это год 1977-й), он продолжал вести кружок во Дворце пионеров. Может быть, только последние полгода мы занимались в 22-й школе на Тракторном заводе. Кстати, потом жена Чеховского была директором этой школы.

На турниры нас возил сам Чеховской. Бывало, меня маленького спящего он на руках из поезда выносил и передавал родителям. Поездок было очень много. Ездили в Вильнюс, Ленинград, Киев, Щучин. В какие-то поездки он отправлял старших — Зайделя и Акуло, он им доверял. Интеллигентные парни. А если группа большая, больше 20 человек, он всегда делил её на сектора, и старший отвечал за несколько человек. Меня, как правило, «пасла» Оля Герловская.

Если оценивать Чеховского на посту старшего тренера, гостренера, то тут он, конечно, развернулся не на шутку. В школе он уже не работал, стал несравнимо свободнее. Что мог, то делал, причём по совершенно различным направлениям. Я помню 1980 год — времена ещё довольно «дикие» в плане информационном. Если не считать того, что у Геллера уже была картотека на перфокартах на две тысячи партий. Но это отдельный разговор. А Чеховской просто на машинке печатал партии турниров, под копирку делал несколько экземпляров, потом опять и т.д. Тот же чемпионат мира 1980 года: он его партии сделал в обложке, экземпляров 20, и практически всем, кто был в сборной или на подступах к ней, раздал. Для меня в то время получить партии чемпионата мира — это был небывалый подарок. Потому что в журналах давались отдельные «огрызки», а тут прямо потоком партии всех ведущих игроков, а там же 19 туров было. Это был серьёзный пакет информации. Я этот сборник несколько лет штудировал. И некоторые схемы оттуда взял. Попробовал — работает, и начал развивать. Помню, уже в армии сбор у нас был в Москве, я с Дыбманом жил в одном номере, и мы эти партии постоянно шлифовали. И таких сборников Чеховской делал много: чемпионаты СССР, БССР.

И всё это было на энтузиазме, бесплатно, ничего Чеховской никогда за это не просил. Наверное, были какие-то пути это себе компенсировать. Подход же здесь известный: бывает так, что человек что-то делает и что-то себе за это получает, а есть люди, которые хотят только себе. У него «только себе» не было.

Работа, которая Чеховским проделывалась, очень объёмной была. Заходишь к нему в кабинет: тут напечатанные партии лежат, тут — документы из Госкомспорта, там — ещё что-то. Стол был завален неимоверно.

С учётом результатов Альтшуль, Пашкевич, Гантварга контакт с руководством белорусского спорта у Чеховского был постоянный. Были большие возможности: любые сборы, любые сметы. Но опять же, эти возможностями ещё надо воспользоваться. Чеховской как раз и был тем человеком, который умел воспользоваться тем, что есть, и тем, что ещё можно создать.

Он, конечно, иногда обижался. Например, Шавель говорит, что возьмёт на работе отпуск и поедет на турнир, а потом отпуск не дают. Ну поворчал, потом переделал и переподписал документы.

Подготовка всех турниров в Минске ложилась на него. И даже ещё в старом клубе на Бядули проходили чемпионат СССР 1978 года и Минский международный турнир 1983 года. А когда открылся клуб на Маркса, то всё вообще косяком пошло: матч Альтшуль — Садовская, женский чемпионат мира, международные турниры. И Чеховскому удавалось практически одному всё это обслуживать, не считая того, что было столько высококлассных спортсменов и каждому персонально нужно было всё организовать — сборы, соревнования и т.д. Как функционеру ему цены не было: где-то что-то пробить, достать вовремя, сделать так, чтобы спортсмен не бегал по министерству.

Я служил в армии с 1981 по 1983 год и не всё время провел в спортроте. Именно Чеховской занимался этим вопросом: звонил в СКА, объяснял. Делал всё, чтобы я всё-таки перешёл в спортроту и играл. Помню, в то время мне надо было какую-то бумажку подписать. Увольнительная заканчивалась, и нужно было идти уже на автобус, иначе будут неприятности. Выхожу из здания Республиканского комитета на Кирова, а Чеховской как раз в этот момент документ подписал. Так он спустился, догнал меня, хотя я уже отошёл метров на 30, и отдал эту бумагу, чтобы я мог со следующей недели уйти на сборы тренироваться, а не маяться дурью в спортроте. Я не думаю, что такое отношение было только ко мне. Это был очень полезный человек, который создавал очень комфортные условия для спортсменов.

Как человек Чеховской был довольно быстро реагирующим, способным неправого поставить на место и чётко очертить границы. Помню, что-то решали мы в министерстве, потом пошли обедать. Стоим в очереди, какая-то мадам неожиданно делает шаг назад и наступает Чеховскому каблуком на ногу. Потом смотрит на нас и стоит молча. Он ей спокойно говорит: «Простите, девушка, что вы наступили мне на ногу».

Чеховской любил футбол. В 22-й школе была своя команда, в которую входили и играющие в шашки, и не играющие. Они очень любили против шашистов играть. Чеховской бегал за школу. Помню, построились перед игрой, и он говорит: «Команде шашистов физкульт-привет!» А у нас Вадик Булат в ответ: «Чехов били, чехов бьём, чехов будем бить! Физкульт-привет!»

По моим понятиям, до периода, когда он морально поломался, всё было сказочно и удобно всем, ну или почти всем. Мне кажется, переломные моменты пошли в 1995-97 годах. По слухам, он хотел быть заместителем министра спорта, и вроде как что-то намечалось. Работу он делал огромную, показывал себя как хороший аппаратчик. Но пошло по-другому, и он поломался.

Георгий Бугрим, бывший член исполкома Белорусской федерации шашек, мастер спорта СССР и заслуженный тренер Беларуси по гандболу

В 1981 году минский гандбольный клуб СКА, в тренерский состав юношеских команд которого я входил, впервые завоевал звание чемпиона СССР. Общаясь после победы с руководством белорусского спорта, гостренер союзного спорткомитета по республике Женевский попросил себе помощника. Спартак Миронович предложил мою кандидатуру. Опыт работы чиновником в разных спортивных обществах — «Красное знамя», «Буревестник» — у меня был.

Так 12 июня 1981 года я начал работать в республиканском спорткомитете на Кирова, 8 в кабинете 816. В этом кабинете уже были Саша Чеховской и гостренер по волейболу Василий Князев. А в соседнем кабинете, 817-м, работал Евгений Мочалов.

Вообще мы с Сашей зрительно знали друг друга ещё по Белорусскому государственному университету. Я там учился, потом работал в спортклубе БГУ. Тогда я живо интересовался шашками. Всех знал, меня многие знали: Кац, Гантварг, Дробушевич, Геллер, Лесина, Хапалюк, Кухарчук.

Знаю, что потом Чеховской работал в 22-й школе завучем. Был женат на Евсюшиной Надежде Сергеевне.

Как-то мы с Сашей сразу сошлись в спорткомитете. Оба были жизнерадостными, активными, с юмором (особенно Саша). Он был очень общительным, знал многих. Тогда же спорткомитет большим был, только гостренеров 52 человека. Я у Саши очень много почерпнул. Он в совершенстве владел своими должностными обязанностями. Познакомил меня с обстановкой, рассказал, к кому обращаться. Саша часто уезжал на соревнования. Тогда приказами и сметами по шашкам занимался я. Как-то, помню, Виталия Ворушило и 16-летних Зою и Олю Садовских в Ленинград отправлял.

Воспоминания о Саше только хорошие остались. Почти три года, которые мы вместе работали, — это самое плодотворное время моего профессионального роста. Мы много с ним общались, были большими приятелями.

В какое-то время, когда Саша работал в Центре шахмат и шашек, у него пошёл генетический сбой. Помнится, он терял документы. Это я знал от общих знакомых. Последний раз, когда мы виделись, он приехал в Центр из деревни, оживлённый, общительный. Радовался, что ему дали мешок картошки, он совсем без денег был. Оставил адрес почтового отделения, куда можно было звонить. К сожалению, записная книжка, где он был, потерялась. До сих пор я раскаиваюсь. Почему не вник в его жизненные обстоятельства тогда, финансово не помог? Это гложет меня и сейчас, особенно в канун его юбилея.

Игорь Шинкарик, кандидат в мастера спорта

Всё началось с 22-й школы на Тракторном, в которой я учился. Чеховской был учителем физики и попутно завучем по внеклассной работе. И самое прикольное для пацанов в конце 70-х — начале 80-х: у него в кабинете была радиорубка, из которой на переменках запускалась музыка на все классы. Тогда в нашей самой обычной школе все классы были радиофицированы. Для тех времён это было достаточно большое достижение. И в перерывах периодически запускалась разная музыка: от Boney M., ABBA до чего-то более простого, что можно было услышать в телевизоре — Анна Герман, Пугачёва. Для нас это было прикольно.

В классе пятом я начал ходить на секцию шашек, которую вёл Чеховской в школе. Там и ребята постарше занимались. Одним из них был Александр Сплендер — отец известного шашиста.

Ещё одно увлечение пацанов того времени — футбол. Не только на уроках, но и после уроков, и по выходным. В футбол играли и те, кто занимался в шашечной секции. Вот так потихоньку через радиорубку, футбол и шашки познакомились и начали общаться с Александром Андреевичем.

Кстати, после школы несколько его учеников, и я в их числе, под влиянием тренера пошли на физфак Белгосуниверситета, который Чеховской окончил.

Его супруга Надежда Сергеевна тоже работала в нашей школе. Сначала учителем русского языка и литературы, позже стала директором школы. Мы общались до последних её дней; к сожалению, её не стало на рубеже 2000-х.

Позже Александр Андреевич перешёл на работу в республиканский спорткомитет. Те, кто хотел продолжать заниматься, ездили к Ивану Ивановичу Езубчику во Дворец пионеров. И попутно по выходным продолжал работать кружок шашек в нашей школе. Иногда мы выбирались на дружеские товарищеские матчи к ученикам Михаила Александровича Каца.

Александр Андреевич Чеховской привлекал нас демонстраторами на женском чемпионате СССР, международных турнирах «Минск». Многие его воспитанники помогали. Начиная от грубой физической силы — расставить столы, что-то перенести — и заканчивая тем, чтобы поехать договориться, отвезти. Тогда же личных машин почти не было, электронной почты тоже. Чтобы организовать сбор в Стайках или Раубичах, нужно было взять физически письмо, сесть в автобус, поехать туда, отдать руководству это письмо. Мы с радостью помогали.

Во время турниров и сборов Чеховской постоянно организовывал футбольные матчи. Зарубы мы устраивали серьёзные. Причём никто не смотрел на авторитеты. Сам Александр Андреевич играл неплохо для своего возраста. Если кто-то начинал «пихать» ему во время игры, то отвечал: «Доживёшь до 50, посмотрю на тебя». Сейчас вспоминаю эти его слова, когда самому уже за 50.

В тех же Стайках ведь тренировались спортсмены со всей страны. Мы общались с многими интересными людьми. Помню, как-то попросились поиграть в футбол двое неказистых ребят. Потом мы познакомились с ними, подружились. Оказалось, это неоднократные олимпийские чемпионы по борьбе братья Белоглазовы.

В 90-х Чеховской организовывал приезды на наши турниры голландцев. И мы к ним ездили. Я бы отдельно отметил, что Александр Андреевич был выдающимся организатором.

Чеховской был инициатором введения рейтинговой системы в шашках. Это была его идея фикс, с которой он носился. Александру Андреевичу слали в безумных количествах таблицы со всего Советского Союза. Он подсчитывал рейтинги ещё до того, как удалось убедить руководство союзной федерации в нужности этой системы. На его рабочем столе постоянно лежали огромные стопки бумаг, таблиц. Тогда же не было никаких компьютеров. Всё, что стояло в кабинете, — электрическая печатная машинка «Ятрань». Чеховской очень быстро печатал на ней.

Немногие знают, что Александр Андреевич — детдомовский. Я знаю и его сестру родную, и племянника Александра. Мы с Чеховским неоднократно ездили на кладбище, где похоронена его родная мама. Это в деревне, где он сам родился, километров 15–20 за Червенем. Названия уже не помню. Александр Андреевич был усыновлён, наверное, в начале 50-х офицерской семьёй.

Любимым его блюдом был винегрет. Он говорил, что это воспоминание о голодном детстве. В детдоме постоянно не хватало еды (надо заметить, что это были послевоенные годы!), только тазик этого винегрета настругают, и можно было есть от пуза.

Расскажу одну историю, которая мне лично очень дорога. Октябрь 1985 года, я ухожу служить. Призывают меня в погранвойска на советско-афганскую границу. Едем мы четыре дня от Москвы до Душанбе, потом в погранотряд в пгт. Московский Кулябского района. Слева Пянджский погранотряд, справа Хорог. Это был первый призыв белорусов в Таджикистан, раньше нас там не было. И нас 24 человека из военкомата Партизанского района туда отправили. Через три месяца меня перевели в так называемый Риссовхоз на окраине Душанбе, там была школа служебного собаководства.

Прошло недели две после перевода, ещё даже родители, наверное, не знали мой новый адрес, т.к. письмо до Минска шло как раз около двух недель. В один прекрасный вечер прибегает в казарму дневальный и говорит, что меня кто-то ждёт на КПП. Я думаю: «Как? Кто?» Теоретически могли приехать дальние родственники по линии мамы, которые когда-то уехали строить Нурекскую ГЭС и остались там жить. Прибегаю на КПП — Александр Андреевич! Это был шок. Мне казалось, что письма с новым адресом ещё не дошли. Оказалось, он выбил себе командировку в Душанбе. И приехал в часть, нашёл этот Риссовхоз.

Мы с ним пару часов в комнате на КПП пробыли. Назавтра он снова заехал. У Александра Андреевича был с собой маленький магнитофончик, он взял последние записи «Машины времени», Кузьмина и ещё что-то. А я был тогда и остаюсь до сих пор страстным меломаном. Мы разговаривали, обсуждали свежие новости, слушали музыку. Он привёз какие-то сувениры домашние от родителей, гражданскую еду из гостиничного буфета. После трёх месяцев армии это было невероятно!

Для Беларуси это был выдающийся человек. Первый в Республике Беларусь заслуженный тренер СССР по шашкам. Международный арбитр. Я думаю, тоже первый в Беларуси. Мастер спорта, заслуженный тренер БССР. Во многом благодаря организаторским способностям Чеховского в Минске проходили международные турниры, матчи, чемпионаты мира и Советского Союза.

О том, что Александр Андреевич Чеховской сделал для шашечного движения в Беларуси, я уверен, лучше расскажут наши великие спортсмены — Анатолий Абрамович Гантварг, Михаил Александрович Кац (оба — автозаводские ребята и друзья Чеховского с юношеских времён), Евгений Ватутин, Александр Пресман, Ирина Пашкевич, Зоя Садовская и многие другие.

Анатолий Гантварг, международный гроссмейстер, 4-кратный чемпион мира, заслуженный мастер спорта СССР

Я, как и Миша Кац, был связан с Чеховским с детства. Из нашей 5-й школы в кружок Дворца пионеров я попал первым, осенью 1959 года, а ребят — Мишу Каца, Сашу Чеховского, по-моему, ещё Вова Мартыненко был, я привёл в кружок где-то через год, наверное.
У нас же вообще школа шашечная была. В ней ещё Ботвинко работал, учитель рисования. Известный в то время шашист. Полянский в нашей школе учился. Когда я пришёл в первый класс, он был десятиклассником.

Ещё учась в школе, Чеховской зарекомендовал себя редким организатором. Он проводил соревнования не только по шашкам, но и по настольному теннису, футболу. И сам участвовал в них. Конечно, его организаторские способности были видны невооружённым глазом. Это видели в школе. И то, что Саша попал в шашечный кружок, для шашек сыграло огромную роль.

Есть три человека, которые в Беларуси для шашек сыграли невероятную роль как организаторы. Это Рокитницкий, это Дробушевич и это Чеховской. Их организаторские способности проявлялись по-разному. Аркадий Венедиктович Рокитницкий сам был долгое время в шашках как игрок. У него особое отношение было к красоте шашек, он рассказчик был великолепный. Геннадий Антонович Дробушевич «завязал» шашки на Белгосуниверситет. Шашисты были достаточно образованные люди, потому что большинство проходило через математический факультет БГУ. Дробушевич много делал. Помимо ведения шашечного кружка, он развивал командные разные соревнования, а когда играла сборная университета, это было целое событие.

Чеховской тоже сам играл до определённого времени. Мне кажется, он как-то попал в первенство СССР среди юношей. Саша был силён, в то время не уступал мне. Правда, он был постарше.

Когда Бельский, который тоже сыграл большую роль, но не как организатор, закончил тренировать в Дворце пионеров, это было печально, потому что непонятно, кто мог его сменить. И тогда согласился Чеховской, который параллельно преподавал в школе, и работа с детьми была его любимым делом. Он продолжил дело Бельского, у него были прекрасные талантливые игроки: Зайдель, Свизинский, Дайновский. Один Ватутин чего стоит — международный гроссмейстер, победитель Олимпиады.
Как тренер Чеховской поддерживал силу Беларуси. Когда мы выиграли в 1975 году Кубок Союза, Володя Зайдель уже играл в нашей команде, будучи юношей. Он поддержал наш уровень.

В какое-то время нам дали ставку тренера в республиканском спорткомитете. А Чеховской прекрасно работал с документами, был очень коммуникабельным, всегда всем нравился. И я уговорил его поменять работу. Это было для него трудное решение, ведь в школе он чувствовал себя как рыба в воде. Предстояла несколько другая работа, но Саша всё принял.

Тогда у Миши Каца появились первые тренерские успехи, у меня уже были спортивные успехи. И Саша, конечно, совершенно блестяще вёл работу. В спорткомитете было видно, что он выделяется. Многие вопросы нужно было решать с бухгалтерами, которые были в основном женщинами. У него был совершенно чудесный язык. Он мог всё обосновать, всё красиво рассказать. Отношение к Саше там было хорошим. И так как у него был порыв организовать всё на более высоком уровне, то он взялся за эту работу.

Тогда же в Беларуси проходили международные соревнования. Это был период расцвета. Минский международный турнир. Матч Сохненко — Альтшуль, который тогдашний президент Всемирной федерации шашек Пит Розенбург назвал лучшим. Он никогда подобного не видел. Саша это делал блестяще. А это было непросто сделать, когда иностранцы в советское время приезжали. Матч СССР — Голландия в Минске проходил. Эти матчи проводились в Доме литератора. Плюс реклама, пропаганда шашек. Это же всё тоже он. Саша хорошо контактировал с журналистами. Нам помогали и Довженко, и Петропавловский — известные очень журналисты.

Конечно, учитывая, что я играл матчи и со мной ездили руководители белорусского спорта, то они помогали. Но они помогали, потому что очень Сашу уважали. Он сам со мной несколько раз на матчи ездил тренером. И там белорусские руководители видели, насколько у Саши всё было чётко, всё красиво. Это был совершенно сумасшедший расцвет белорусских шашек. Были годы, когда мы с Леной Альтшуль были одновременно чемпионами мира. Высшего достижения невозможно придумать.

Вся работа Чеховского очень сильно нам помогала. Надо же было и подготовку организовывать, сборы. Всё было чётко, красиво. Это как надеть красивый костюм и чувствовать себя удовлетворённо внешне. Так и с Сашей. Мы шли на какие-то приёмы или на мероприятия, где он выступал, и знали, что всегда всё будет здорово, он доложит отлично, со знанием дела. У Чеховского были большие таланты в плане ораторского мастерства. Это всё создавало идеальный фон.

Взять его контакты с регионами. Тогда чемпионаты Беларуси игрались в разных областях. Люди с удовольствием их организовывали, имея такого человека, который решал все вопросы в республиканском спорткомитете. Я сам играл и в Гомеле, и в Могилёве. В Пинске были очень классные чемпионаты.

Саша был заслуженным тренером СССР. Ясно, что кто-то мог его недолюбливать. Эти возгласы, что заслуженный тренер, а в шашечном плане мог мало помочь. Так у всех было. Мы росли вместе, и когда Саша перестал играть, он делал для меня подготовительную работу, и делал это с пониманием дела. Мы могли разговаривать о шашечных вопросах. Тем более Саша вырастил хороших игроков как тренер. Без хорошего знания шашечной игры он не смог бы этого сделать.

Дело в том, что люди не представляют, насколько важны для игрока организационные моменты. Например, мой матч с Дыбманом. Дело в том, что он уже по-новому стал играть, всех обыгрывал. Прогнозы были для меня неутешительными. Я решил серьёзно взяться и разобраться в его игре. И попросил Сашу сделать мне материалы, чтобы я мог, условно говоря, и ложиться с Дыбманом, и вставать с Дыбманом. И лёжа, и сидя, и стоя его изучать. Тогда же компьютеров не было. И Саша собрал мне все его партии с диаграммами через каждые десять ходов. Это было важнее, чем многое другое. Это часть тренерской работы. Ещё мне помогало его присутствие на соревнованиях. Мы друзья детства. Саша очень деликатный был, очень воспитанный человек, очень.

Шашкам повезло с ним. Фактически с конца 70-х на протяжении 20 лет Саша работал гостренером. И это был период… я не знаю, можно ли применить слово «идеальной», но если сравнивать с другими, то просто идеальной организации. Причём независимо от уровня соревнований. Если он брался, то проводил их, как когда-то у нас в 5-й школе, когда вся школа на ушах стояла. Ни в одной школе так спорт не организовывали, как Саша.

Мы же часто не ценим организаторов. Даже не только мы, я и по Голландии вижу, как об уникальных организаторах не вспоминают даже.

Понятно, успехи в женских шашках связывают с Мишей Кацем. Успехи в мужских — со мной. Но всегда атмосфера и организация очень помогают. И в этом плане Чеховской был большой частью этих успехов.

Хотелось бы, чтобы о нём помнили. Такие люди не должны быть забыты.

Фотографии из архивов В. Акуло, О. Остапенко, И. Шинкарика, А. Гантварга, И. Пашкевич, Белорусской федерации шашек и из открытых источников.